"Сто восемьдесят девять, сто девяносто..."
Спина нещадно болела. Ноги потеряли чувствительность уже давно. Количество шпилек в сложнейшей причёске, над которой не один час работали её служанки, не слишком плодотворно воздействовали на шею, которой приходилось держать всю эту тяжесть в неподвижном состоянии. По виску скатилась капелька пота, которую нельзя было смахнуть рукой.
Девушка сидела по правую руку от Императора Поднебесной, своего любимого и единственного брата, Цзай Чуня и ослепительно улыбалась, с удовольствием отмечая на себе восхищённые взгляды со стороны представителей делегации торговой компании. Официально она присутствовала на переговорах впервые. Тем самым показывая, какую великую честь Небесный Владыка оказывает смертным, решившимся заключить торговый договор таких масштабов с ним лично. О том, что Ксу уже несколько раз подслушивала всё происходящее, с ведома брата, якобы в качестве практики в иностранном языке, коий выразила желание изучать несколько лет назад, разумеется, умалчивалось. От советников, тотчас поднявших бы шум, в первую очередь.
Впрочем, Ксуеман не вмешивалась в этот раз в ход переговоров. Не только потому, что заставлять брата думать, что решение он принял самостоятельно, а не благодаря её намёкам, было несколько обременительно, столько потому, что её это не очень интересовало. Бумаги она как-то выпросила и проглядела, сделав вывод, что Император в любом случае больше выиграет от этой сделки, нежели проиграет. Изоляция страны уже была прорвана и им всяко нужны были связи в иностранных государствах. А самые прочные те, которые подкрепляются деньгами.
Она напросилась на эту встречу, где должен был подписаться окончательный вариант договора исключительно из скуки. Прогадала. Разумеется, ей было интересно посмотреть на иностранцев, но, кроме экзотической внешности, ничего особенного не было. Вряд ли среди них были сносные воины. Мудрецы - возможно. Среди старшего поколения.
Взгляд Ксу всего один раз остановился на том, про кого говорили, что он наследник этой компании. А так же, что он редкостный мот и повеса, который ничего не делает ради укрепления чести и славы своей семьи.
- Император благосклонно принимает ваше согласие с выдвинутыми нами условиями и даёт своё слово о соблюдении подписываемого договора...
"Наконец-то"
Девушка была абсолютно разочарована этим вечером и потраченным временем. Она могла бы гораздо лучше им распорядиться. Поймав взгляд брата и прочитав в нём насмешку, она еле заметно покраснела - единственное проявление её эмоций за все последние четыре часа. Ну да, конечно. Сама виновата со своим любопытством.
Резкое дуновение ветра рядом с щекой Ксу заставило вздрогнуть. Красный дракон на тёмно-зелёном шёлке её платья вдруг ожил - Чжао Хэн, её телохранитель, лёгким движением поставил девушку на ноги и спрятал за спину. За доли секунды она успела увидеть, как кто-то из иностранцев, упал, пронзённый стрелой насквозь.
Страха не было. Ведь рядом был её брат. Лучший из всех воинов Поднебесной, уже державший в руках свой меч и отдающий приказы стражникам.
- Повелитель, сохрани тому молодому смертному жизнь, - крикнула девушка. Мужчина бросил на неё быстрый взгляд и еле заметно кивнул. "Пусть сделка сорвалась, но до выяснения причин происходящего лучше иметь козырь в рукаве в качестве пленного иностранца" - это вслух говорить не было необходимости.
- Увести её. - и Император уже бился сразу с несколькими нападавшими. Только тут до Ксу начала доходить  суть происходящего. Кто-то осмелился напасть на самого Небесного Владыку в его собственном дворце!
Хан вывел её из гущи боя, убивая всякого, кто осмеливался поднять руку на них.  Уже через несколько минут девушка была вдали от гущи событий - бой затронул лишь одно крыло дворца. А вскоре Ксу оказалась в своих комнатах.
- Госпожа, оставайтесь здесь и не открывайте дверь, что бы не произошло.
Сдав сестру Императора на руки стайке служанок, мужчина закрыл дверь, встав на страже. Ксуеман находилась в безопасности. Чего нельзя было сказать о тех, кто остался в восточных залах дворца...

Ночь была беспокойной. Хоть Лю Ксуеман и знала, что с братом всё в порядке, но встретиться с ним не было до утра никакой возможности - ей был передан приказ не выходить из своих покоев. Учитывая, что на протяжении ночи девушка несколько раз просыпалась из-за страшных криков  - эта мера была оправдана. Дворец зачищали от мятежников, посмевших посягнуть на жизнь и здоровье своего Владыки.
Поэтому отражение  в зеркале с утра не могло её порадовать. Раздосадовано поцокав язычком, она дала знак служанкам, чтобы они начинали и закрыла глаза. Встреч с подданными на сегодня запланировано не было, поэтому процесс создания "домашнего" образа занял всего полчаса. Немного подумав, Ксу выбрала для встречи с братом халат тёмно-синего цвета с вышитыми на нём пионами - традиционный красный сейчас слишком явно бы ассоциировался с кровью. А её и так пролилось достаточно.
Ей не было жалко тех людей, нет. Они поступили кощунственно и глупо, а потому и заслужили смерть. Причём, не столь достойной и почётной, как смерть в бою от руки Императора и его охраны.
Вскоре поступило традиционное приглашение от Цзай Чуня на чай в его комнатах и девушка окончательно успокоилась - если брат не стал нарушать их маленького церемониала, то значит дела вовсе не так плохи, как казалось.
Её служанки и телохранитель как всегда остались за дверью. Император тоже отослал всех своих слуг. Во время этих встреч Ксу всегда сама ухаживала за своим братом и теперь, разливая чай, начала склонять разговор в нужную сторону.
- Брат, моё сердце обливается кровью, как только я подумаю, что кто-то из этих неверных посмел Вас ранить, - проворковала она, кивая в сторону трости. Конечно, было обидно, что ей, как маленькой, не сообщили о ране ещё вчера, но, с другой стороны, она тогда бы точно не смогла заснуть этой ночью.
- Жалеешь теперь о своей просьбе сохранить жизнь тому иностранцу?.. - Мужчина начал было улыбаться, но, увидев, как резко сникла Ксуеман на этих словах, оборвал себя, - Ну, полно, Ксу. Чем бы не была вызвана твоя просьба, я должен признать, что в ней была искра мудрости, которая изредка срывается с твоих прекрасных губ.
"А вот я в этом не уверена" - пронеслось в голове у девушки, пока она низко кланялась в ответ на комплимент.
- Благодарю, Повелитель. Теперь, если кто-либо из их компании узнает, что мы сохранили жизнь...
- Они не узнают, - от холодности тона, которым это было произнесено, Ксуеман вздрогнула. Пристально посмотрев на брата, вольность, за которую любую другую могли бы и убить, она увидела, что тут даже слово против говорить нельзя - всё уже было решено, - Все представители торговой компании погибли во время мятежа от рук неверных. Мы оказали им великую честь, похоронив на своей земле среди людей гораздо более достойных, чем эти торговцы. Про сидящего же в подвале иностранца ради его же безопасности знать не нужно никому из посторонних.
"А жизнь молодого человека теперь принадлежит тебе, так как всё произошло на территории нашего государства и попадает под нашу юрисдикцию. И ты затеваешь какую-то очень сложную игру, в которую не хочешь посвящать меня. Будешь использовать того мальчишку в своих интересах, при этом выставив всё так, как будто потакаешь прихоти своей горячо любимой сестры." Девушка улыбнулась и отдала всё своё внимание великолепному вкусу чая.
"Потрясающе"
- О, мне всегда становится нехорошо при спуске в эти подземелья, - как бы невзначай обронила Ксу, переводя разговор в сторону зачинщиков мятежа.
Какие-то глупцы, решившие отомстить за то, что на недавней церемонии смотра невест Император выбрал другую, на взгляд Ксу гораздо более достойную. Карательные отряды, которые должны завершить дело до конца, вырезав оба виновных дома, уже должны быть на месте, искоренив зло. Но при этом, одно слово там, другое здесь, мужчина дал ей понять - это не конец. И во дворце теперь стало в несколько раз опасней, чем было до того. Червь прорвался в самое сердце Империи и теперь у Цзай Чуня начались очень тяжёлые времена, когда верить нельзя даже своим советникам. Один из низ возглавлял вчерашний мятеж. Теперь же его голова украшает столб у входа во дворец.
Уже под конец встречи, когда Ксуеман, подставляя лоб для поцелуя, в очередной раз пожелала брату здоровья и извинилась за свою глупую просьбу, подставившую его под удар, мужчина улыбнулся и, с заплясавшими огоньками в глазах,  добавил.
- А знаешь, нет необходимости держать мой трофей в темнице. Думаю, вполне можно выделить ему какую-нибудь комнатку в дальней части дворца и просто сильно ограничить его свободу. Вряд ли у него хватит мужества на решительные действия, - по лицу мужчины проскользнула тень презрения - явно впечатление о том мальчишке у него сложилось не самое лучшее. А ведь они были, судя по документам, ровесниками, - Да и тебя сможет развлечь, - уже гораздо теплее добавил он.
Ну а дальше море благодарностей, восхищения мудростью и роль счастливой младшей сестры. Впрочем, почему "роль"?
Ксу остановилась у входа в тюрьму, приложив к лицу надушенный платочек - запаха не было, но девушка действительно очень не любила это место и опасалась, что у неё может закружиться голова.
- Отмыть, переодеть, объяснить, чтобы даже не думал пытаться сбежать. Подберите комнату и разместите там. Ближе к вечеру я нанесу ему визит, - махнув рукой, она дала понять, что выполнять нужно всё немедленно. После чего резко развернулась и быстрым шагом направилась к себе.
Информации в первую половину дня она получила более чем достаточно. Теперь нужно было её обдумать.

Ксу тоскливо смотрела на пение одной из придворных девушек. Она была новенькой во дворце и сегодня была удостоена чести петь для развлечения сестры Императора. И, судя по всему, должна была теперь остаться в окружении Ксуеман надолго - папочка девочки был слишком важной шишкой, и Императору пришлось удовлетворить его просьбу, чтобы не казаться несправедливым. Тем самым он  обрёк Ксу на час чуть ли самого кошмарного исполнения дивной народной мелодии. Девушке почему-то казалось, что новенькая слишком увлеклась музыкой страны за морем, а потому растеряла всё очарование, таившееся в этой древней мелодии.
Когда последние звуки стихли и все затаили дыхание, ожидая её суждения, Лю Ксуеман лучезарно улыбнулась и показала девушке на место рядом с собой.
- Это было дивное исполнение, моя милая. Надеюсь в будущем услышать его не раз по особо важным поводам. Такой голос нужно беречь, как зеницу ока, - сказала она, наблюдая, как девочка заливается румянцем. "Слишком часто я этого не выдержу". Тут же остальные, как пташки, подхватили похвалу и стали повторять слова Ксу, как пересмешницы. Разумеется, чуть не умирая от зависти.
Просидев в этом змеином логове ещё около часа, Ксу поднялась.
- Продолжайте без меня. Император подарил мне новую забаву, и мне не терпится её опробовать.
На все вопросы о том, что же это такое, девушка лишь загадочно улыбалась. Император дал понять, что вскоре при дворе факт того, что иностранцу сохранили жизнь, будет всё-равно известен, но время для этого он выберет самостоятельно. Тем более, что всё-равно за пределы дворца этой новости не выйти - слишком замкнут круг общения. Но какая же девушка могла бы устоять, чтобы не похвастаться тем, что особое внимание Повелителя принадлежит именно ей?
Оставив овечек блеять дальше за дверьми, Ксу выдохнула. Чжао Хэн материализовался за её спиной уже на полпути к комнатам иностранца вместе со стайкой служанок. Мельтешение в конце этого длительного дня раздражало, но на внешнем виде девушки это никак не отразилось - это внимание было одним из атрибутов власти, и она это понимала и принимала как должное. Хотя и временами была готова лично задушить каждую.
Войдя в распахнутые перед ней двери, Ксу остановилась посреди комнаты, без труда отыскав взглядом свою новую "игрушку".
- Госпожа Лю Ксуеман, сестра Его Небесного Величества... - длинное перечисление эпитетов Императора, каждый из которых был чистой правдой, - ...почтила тебя своим вниманием. Она так же выражает тебе соболезнования в связи со смертью родных и друзей, - отчеканила приставленная к иностранцу женщина.
Ксу потратила немало времени сегодня, чтобы решить, какая линия поведения  будет наиболее интересной. Хэн недвусмысленно дал понять молодому человеку, что Госпожу следует приветствовать поклоном. Эту инициативу девушка оставила без внимания, для начала, хотя сама бы предпочла пока обойтись без этого - у их гостя ещё будет время ознакомиться с местным церемониалом во всех подробностях.
Дождавшись, пока лёгкая суматоха уляжется, она жестом руки отослала служанок, оставив только Хэн и Сяо Ман.
- В пределах этой комнаты говорить со мной будешь только на языке своей страны. Вне её - только на нашем языке, если хочешь чтобы тебя услышали, - произношение девушки страдало, но построение фраз было литературно правильным. У Ксу всегда были лучшие учителя, - Как тебя зовут, мальчик?
Обращение девушки было вежливым, как бы дико оно не могло бы прозвучать для человека, не знавшего местные обычаи. Пусть молодой человек и был старше принцессы на несколько лет, но не проявил себя ни на поприще мудрости, ни на поприще войны, ни мастером в своём деле. Кроме того, рассказы о его поведении во время вчерашнего происшествия уже достигли ушей Ксуеман и та сделала логичный вывод, что вести себя как ребёнок может только ребёнок. Более, чем справедливое и очевидное для любого её сородича суждение.
В невинном взгляде девушки читалась простота и участие. Из присутствующих только Хэн, знавший принцессу с малых лет, мог догадываться, что каждое движение, каждая фраза иностранца будет "считана" и принята во внимание. Ксу же догадывалась, что за этой беспристрастной маской, скрывается понимание того, что её "игра" уже началась.
Мог ли об этом догадываться молодой человек, на которого по воле судьбы было обращено накануне её внимание и который только благодаря этому внимания остался жив?

До того, как была произнесена последняя реплика, Ксуеман лишь стояла и улыбалась, никак иначе не реагируя на всё произнесённое. Она была приятно удивлена. Как девушка смогла судить по тому, что ей нашептали её служанки, поведение иностранца не всегда было столь... спокойным. Это потенциально избавляло от проблем. Кроме того, по своей ли воле и разумению или нет, он выбрал правильную линию поведения.
Чуть отведя правую руку, она дала Хэну знак того, что опасности нет и спиной почувствовала, как мужчина расслабился. По крайней мере, исчезло это воинственное сопение. Пока ей ничего не угрожало.
Раздалось шуршание ткани  - девушка присела в кресло, ещё раз оценивающе разглядывая молодого человека с ног до головы. Не скрываясь давая понять, что его оценивают.
- Твоё имя слишком сложное. Я буду звать тебя "мальчик", - в итоге сказала она, провертев в голове, что с первого раза ей в слух это не выговорить. Кроме того, имя было на редкость... грубым. Никакой гармонии, одни углы. Впрочем, как и весь этот чужеродный язык. Может, через некоторое время практики, которую она рассчитывала получить от Стефана, она и научится говорить на нём более свободно нежели сейчас.
- Не обращайся ко мне титулами своей страны. "Госпожа" - достаточно.
Она так и не предложила ему сесть до того, но рассудила, что раз у него возник вопрос о судьбе родных, значит этой новости ему ещё не сообщили, а потому жестом указала на кровать. Уходить от такого вопроса было бы недостойно сестры Императора, как бы ей ни была неприятна эта тема. Не столько потому, что погибли иностранцы (конечно, ей было их жаль, но не более того - они её не волновали), сколько потому, что лишний раз напоминало о ране брата, которой она была невольной виной.
- Ты не знаешь? Очень жаль, - короткий взгляд на Сяо Ман. И хоть интонации девушки и доброжелательный взгляд ничуть не изменились, всё раболепное извинение за недосмотр она выслушала до конца, легонько кивнув в знак того, что в этот раз ошибка прощена, - Мятежники напали на Императора и вашу делегацию. Все, кто был с тобой - мертвы от их рук и похоронены на нашей земле рядом с достойнейшими представителями нашей страны. От лица моего брата и своего приношу соболезнования твоей утрате.
Ксу остановилась, дав возможности "сиделке" расписать, насколько мудр и справедлив Император, удостоив иностранцев, земных неверных людей, такой чести. Заодно решила, что знать о том, что на родину их гостя было сообщено, что все представители делегации погибли при обвале в горах и представлены неопровержимые доказательства этой версии, пока не стоит.
- По моей просьбе Император сохранил тебе жизнь. По нашим законам твоя жизнь теперь принадлежит ему. Пока расследование происшествия не завершится или мой брат не решит иного, ты будешь гостем его дворца - ради твоей безопасности, - очаровательно улыбнувшись, она огляделась по сторонам. "Но встречаться нужно будет не здесь. Во-первых, тесновато, во-вторых, слухи распространяются со скоростью ветра в горах".
- Ты должен развлекать Госпожу Лю Ксуеман, если ей это будет угодно. Таково распоряжение Небесного Владыки, - подвела итог Сяо Ман. Девушка еле удержалась, чтобы не наградить её оплеухой - эта служанка не достойна такой чести. Но сообщать человеку в в течении пяти минут сразу о гибели родных и его двусмысленном положении при дворце - неразумно. По крайней мере, в такой форме. Пусть даже иностранцу.

"Ему непросто держать себя в руках. Но удаётся. Интересно."
А ещё ей было интересно, кто догадался приставить к молодому человеку именно Сяо Ман. Брат? Кто-то из его окружения? Вряд ли бы сама Ксуеман остановилась бы на этом варианте. Скорее бы кого-нибудь из своих служанок постаралась бы сплавить за плохое поведение. Всяко стало бы хоть немного тише по утрам.
Но это лирика. Про себя же девушка отметила похвальную выдержку своего гостя. Его мир только что разрушился, полностью, даже фундамента не осталось, но при этом он остался способен понять своё нынешнее положение и придерживаться вежливой линии поведения Хоть это и давалось явно с большим трудом. Похвально, она не ожидала этого от иностранца с такой репутацией, которая закрепилась за этим субъектом. Или это был просто инстинкт самосохранения? Впрочем, у него будет достаточно времени, чтобы это выяснить.
– Но я не совсем понимаю, что подразумевает такая формулировка. Любое Ваше слово для меня закон, моя госпожа, однако, мне хотелось бы точно знать, чего от меня ждут.
Девушка встала с кресла и подошла к окну. Открывался вид на сад и дворцовую стену.
Если довести молодого человека до отчаяния, он может попытаться бежать. Это не нужно. Хотя бы потому, что любая такая попытка обречена на провал и гнев Императора, а она, как она уже поняла, симпатизировала этому "мальчику". Пока не понимала почему. Возможно, именно благодаря тому, как тот смог держать себя в сложной ситуации. Поведение накануне, однако, забыто не было. Да и стража ещё долго будет это обсуждать - хорошо, что в этой части дворца появляется редко.
С вещами, подаренными ей братом, Ксу всегда обращалась бережно. Не видела смысла делать исключения и сейчас.
- Разговаривать. На твоём языке, или на моём. О чём захочешь ты, или попрошу тебя говорить я. Принуждать не буду. "В явном виде. И я не буду. Даже если бы захотела, не смогла бы объяснить прислуге, что моя "просьба" далеко не всегда является категорическим приказом" Ты здесь гость. "Очень хорошо охраняемый" - развернувшись, она подошла к Стефану  и аккуратно накрыла его руку своею. Всего на мгновение, да и не касаясь, но и этого было достаточно, чтобы молодой человек заработал два прожигающих насквозь взгляда. Ни телохранитель, ни Сяо Ман не посмели бы открыто осуждать действия своей госпожи. - Я уважаю твоё горе. Захочешь поговорить - сообщи прислуге.
Задерживаться долее Ксу не собиралась. Кивком головы дав понять присутствующим, что аудиенция закончена, она вышла в коридор. Как только закрылась дверь комнаты, стайка служанок вернулась на своё место. Отвязаться от них девушка смогла только в своих покоях, когда весь вечерний церемониал подготовки ко сну был закончен. В конце концов в комнате осталась только она и Хэн.
- Тебя беспокоит этот иностранец? - глядя на своего телохранителя в отражении зеркала спросила Ксу. Мужчины она ничуть не стеснялась и относилась к нему скорее как к члену семьи, а не слуге, поэтому ему было позволено гораздо больше, чем кому-либо из её окружения. А именно, открыто спорить с девушкой и выражать точку зрения отличную от её.
- Он мужчина, хоть ты и зовёшь его "мальчиком". Не стоит встречаться с ним без третьих лиц, - тут же последовал ответ. Ксу лишь поморщилась.
- Я и не собираюсь...
- И не стоит забывать о том, что у него тоже есть гордость, как у любого человека, - перебивать девушку так же разрешалось.
- Знаю. Но Сяо Ман одёргивать бесполезно, ты и сам должен это понимать. Для местных обитателей он будет оставаться изгоем: слуга на положении гостя, да ещё и иностранец. Пройдёт немало времени, прежде чем с этим смирятся.
- Это ещё одна причина, по которой не стоит лишний раз подталкивать его к необдуманным действиям.
Ксу лишь согласно кивнула своему отражению.
- Поэтому пусть передвигается в пределах дворца, как захочет. Места, где ему не стоит появляться, разумеется, отпадают и я оставляю определение границ на твоё усмотрение. Если что-то понадобится из вещей - достаньте. Просьбы тоже выполнять. В разумных пределах. Думаю, ты и сам всё понимаешь.
Мужчина низко поклонился.
- А как же приказ Императора...
- Завтра утром будет, - девушка задула свечу, погрузив комнату во мрак, - К этому времени всё должно быть готово. Можешь начинать.
- Как прикажет моя Госпожа.
- Хэн! Спасибо за вчерашнее. И если снова скажешь, что "просто исполнял свой долг" - ударю.
На некоторое время комната погрузилась в молчание.
- Ксуеман, вы ещё такой ребёнок, - донеслось уже из-за двери. Хихикнув, Лю Ксуеман забралась под одеяло. "Можно подумать, я этого и сама не знаю..."
В эту ночь она спала намного крепче, чем накануне...
Распоряжение Императора об ослаблении режима "заточения" гостя действительно поступило ещё до утренней чайной церемонии в саду.

Неделя выдалась для Ксу достаточно хлопотной. Так как брат всячески показывал, насколько его обременяет предстоящая свадьба и недвусмысленно давал понять, где он это всё видел, предпочтения Императорского Величества ответственные за организация советники узнавали от Лю Ксуеман. И если некоторые вещи были весьма безобидными, то на вопрос об убранстве Императорской свадьбы в первую брачную ночь, Ксу понадобилась вся её выдержка, чтобы не посоветовать притащить туда военный арсенал. Насколько она знала, факты, когда Цзай Чунь спал вместе со своим мечом, отнюдь не были легендой. Когда она ещё была маленькой, она чуть было не порезалась, пытаясь как-то утром расшевелить своего любимого братика.
Поэтому о госте она если и вспоминала, то изредка и без особого сожаления. Интерес проснулся вновь только когда ей сообщили, что он начал рисовать. Немного подумав, Ксу решила, что даст молодому человеку ещё некоторое количество времени, чтобы он сам пожелал встретиться с ней, после чего попросит принести его рисунки ей Сяо Ман. И вот спустя неделю после происшествия во дворце, во время обеда к ней подошли и сообщили, что иностранец желает встречи с ней. Довольно улыбнувшись, она распорядилась, чтобы сегодня в саду у одной из беседок не появлялись посторонние. Особенно подчеркнула, что вполне способна обойтись без прислуги.
Разумеется её не послушали.
Повелев взять с собой зонтик (не дай Бог солнце затронет нежную кожу), и распорядившись, чтобы ей подали её сине-голубое одеяние, прекрасно подходившее для столь ясного дня уходящего лета, она вышла в сад. Хэн, у которого явно сорвались планы относительно тренировки (судя по слегка встрёпанному виду), материализовался рядом уже в саду. В итоге она отпустила всех девушек, кроме той, что держала над ней зонтик, и подошла к месту встречи в действительно минимальном сопровождении.
Если подумать, возможно что эти встречи были для неё просто предлогом, чтобы вне установленного порядка получить повод избавиться от безумно надоевшего вечно пресмыкающегося и старающегося всячески угодить общества.
Молодой человек уже её ждал и, как видно, давно. Ксуеман пришла ровно в назначенный срок, но не могла сходу определить, как долго здесь уже пробыл Стефан.
- Ты просил о встрече, мальчик? - присаживаясь на скамейку дружелюбно спросила девушка, краем глаза отмечая, что служанка  при всём старании, нет-нет да и начинает с любопытством разглядывать молодого человека. "В следующий раз будет другая. Не стоит создавать условия для... нежелательных контактов"
Заодно Ксуеман отметила, что правилами ношения мужского одеяния молодой человек явно пренебрегает, что ещё раз доказывает о его "детскости". В глазах девушки мелькнули смешинки. Она вспомнила, как ей жаловался библиотекарь, сетовавший на настойчивое желание Стефана вынести свитки и книги за пределы надлежащего им помещения. Даже Император относился к коллекции трудов с должным почтением и редко когда позволял себе подвергнуть книгу риску вне стен библиотеки. Ксу тогда ещё задалась вопросом, как можно столь легкомысленно относиться к столь ценным предметам? Она сама очень любила читать, и часто подолгу сидела на диванчике у дальних стеллажей. "Скорее бы вся это кутерьма со свадьбой улеглась..."
Если уж Ксуеман была бы откровенно честна сама с собой, она должна была признать, что рада этой передышке. И пусть наедине с Иностранцем нельзя было быть собой настоящей - пусть лучше считает её обычной избалованной девочкой, классической "принцессой", как их называют у него на родине, всё-равно это было лучше лицемерия придворных.
Иностранцу хотя бы приходится делать над собой усилие, чтобы быть вежливым. А за этим ей почему-то очень нравилось наблюдать...