Местонахождение персонажа: Собственный дом
Время: Понедельник, 20:03

Десять минут. Десять долгих томительных минут ожидания и напряжения. Десять минут сверления собственного отражения в начищенной до блеска поверхности чайника ненавидящим взглядом. Десять минут мрачных мыслей, раздражения и вглядывания в пространство гостиной, ухваченное щелью приоткрытой двери. Десять адских минут.
Наконец, когда Додо уже начал подумывать, что наглая посудина над ним издевается, чайник подал долгожданный свисток, а крышечка на нем запрыгала, как шальная.
Додо чувствовал себя настоящим идиотом, разливая чай по изящным белым чашкам с золотистой каймой, доставая из буфета вазочку с испуганно моргающим печеньем – сувениром с Безумного чаепития, на которое его, разумеется, не приглашали - и две пузатые баночки с медом и вишневым конфитюром.  Иных сладостей в его доме не водилось. Сахара тоже не было. Последний раз он водился в его доме три Кросса назад, когда Киту взбрело в голову убить Время за выпечкой. То даже обижаться не стало, его верно никогда еще не убивали так смешно и глупо… Что ж, у всякого в жизни случаются конфузы.
Когда все вышеперечисленное было расставлено на небольшом чайном столике, а поднос унесен обратно на кухню, недовольный жизнью и корящий ее за превратности Додо поднялся по лестнице на второй этаж, где некоторое время назад оставил «Алису» один на один с книгами. Надо сказать, что и это было для него своего рода подвигом. Он очень любил свою маленькую библиотеку, да так, как, пожалуй, стоило бы любить женщину, а не пахнущие пряными специями страницы. Однако не впустить туда Янтарь он не мог, так же как и не мог понять почему.
- Юная леди, извольте спусти… - в библиотеке никого не было. Пусто. Ни души. Только то и говорит о недавнем присутствии девушки, что пара-тройка прорех в стройных рядах книг. Значит, читает, но где?
«Смех?» - да, точно, ему не послышалось. Тихий приглушенный смех, проникающий сквозь крохотную щель неплотно претворенной двери, ведущей на чердак. На его, Додо, чердак. Туда, куда даже мышам путь заказан! Он тихо, как можно мягче ступая по ступеням и половицам, взбежал по очередной лестнице…
-… это же так важно! Да брось. Надо немного расслабиться. Я попала через кроличью нору в целый новый мир! Это стоит отметить хорошей книгой!
Мужчина замер, вслушиваясь в звонкий смех, топот ног, шорох страниц и ткани. В его голове оформилась совершенно неожиданная мысль:  ее присутствие здесь, в его святая святых, вовсе не преступно. Она может провести здесь хоть весь день, если ей угодно. А на очередное возмущенное «почему?», все то же приевшееся «Это же «Алиса»…».  Дилемма. Настолько грандиозная, что затмила собой мелькнувший было вопрос: «С кем она говорила?»
Помедлив еще с минуту, Оуэн заглянул в комнату, держась одной рукой за косяк, а другой за дверную ручку. Он близоруко щурился – пенсне на нем не было  - вглядываясь в женскую фигуру на полу и смутно ощущая, как щекочет нервы чувство дежавю.
- Не помешаю?

Отредактировано Owen Keat (2013-04-08 00:16:29)

Местонахождение персонажа: Собственный дом
Время: Понедельник, 20:05

До чего же раздражает, когда все, дальше собственного носа теряет резкость, смазывается, как плохое фото. И глаза болят. Они уже давно отвыкли смотреть на мир без посторонней помощи.
Додо на мгновение зажмурился. И черт его дернул открыть дверь и вмешаться в эту маленькую идиллию. Хотя, нет, не черт, а протест против чужого присутствия в его приватном, частном, тайном. Он старательно убеждал себя в невозможности свыкнуться с вседозволенностью, которой располагала «Алиса» и весьма успешно. Однако все это было совершеннейшей мелочью, в сравнении с тем, что могло открыться ему, будь он чуть менее принципиальным и чуть более терпеливым. Он мог бы, хоть краешком глаза, хоть смутно, хоть на мгновение, увидеть то, чего еще не видел никто, и вряд ли в скором времени увидит: «Алису» такой, какая она есть. Эта железная маска на ее лице, эта холодность  и деланно-вежливая отстраненность – все это выводило мужчину из себя. Это его прерогатива, не ее. Она не должна быть такой. Это фарс.
«Надо же, мы знакомы всего несколько часов, а эта девочка со взглядом чинной старухи уже успела разбудить во мне интерес. Старею?» - он коротко усмехнулся.
- В следующий раз постучу.  –  Кит неторопливо пересек комнату, поднял с пола исписанный лист и, не глядя, вернул его на то самое место, где он и должен был лежать. Машинально. Просто по привычке, ведь он знал место каждой, даже самой неприметной вещи в этой комнате.
- Право, я польщен. Однако, уверен, что Вы льстите и мне, и моим книгам.
Эмоции, тон, набор фраз… До чего же противно и карикатурно. Что это? Обман? Иллюзия? Игра? Но для кого? Не для него ли самого? А впрочем, не слишком ли дерзко такое допущение?
«Что же ты такое?»
- Я полагаю, мне следует извиниться, что я вошла сюда без приглашения.
- Не стоит, моя дорогая. – он прислонился к столу, скрестив руки на груди и отведя взгляд в сторону. – Вас привело сюда любопытство,  а любопытство отнюдь не то, за что стоит извиняться, тем более, когда оно удовлетворено. – Додо перевел на девушку заискивающий взгляд. – Или еще нет?

Местонахождение персонажа: Собственный дом
Время: Понедельник, 20:09

- В этом месте нет законов. Есть весьма размытые правила игры, меняющиеся каждое мгновение, так что книги здесь бесполезны. На мой скромный взгляд.– Додо наклонил голову, пытаясь разглядеть, что за вещи выбрала девушка. Пусть названий он и не различал, но мог хотя бы догадаться по переплету. – Околонаучную демагогию старика-Гусеницы Вам точно читать еще рановато. В этом  и коренной житель Страны не сразу разберется.
Птиц усмехнулся и покачал головой. Да уж, ожидал детской непосредственности, получил нудное желание знать все и вся и не допустить ни одной ошибки. Здесь так нельзя. Такой подход лишает этот мир красок. Жаль, что она этого не понимает. Или делает вид, что не понимает.
- Этот мир не терпит дотошности, моя милая леди. Он капризен, как ребенок. Он жаждет к себе внимания и интереса. Хочет водить за нос, подставлять подножки, играть в прятки… Чем больше Вы будете пытаться его понять, тем меньше своих секретов он Вам покажет.
Мужчина бросил взгляд на белый халат. Жаль, конечно, без особой надобности заливать его морской водой – стирка здесь - то еще приключение – однако прерывать только начавшуюся беседу, обещающую принести известные плоды, еще жальче. Он пересек комнату неторопливыми мерными шагами, привычным движением сдернул халат с крючка и молча накинул его на плечи Янтарь.
- Вопросы действительно есть. Я, как и Вы, весьма и весьма любознателен, знаете ли, – он вернулся на прежнее место. – Например, откуда Вы? Расскажите мне о месте, где жили. Все, что душа пожелает. А я взамен постараюсь разъяснить Вам те вопросы, ответов на которые в этих книгах не найти.
Додо помедлил.
- А впрочем, давайте-ка вернемся в библиотеку. Здесь жутко сквозит.
Да уж, лучше там чем здесь. Местная обстановка располагает только к двум вещам: работе и допросу. А у него, разумеется, и мысли не было превращать это маленькое недоразумение ни в то, ни в другое. Это ведь просто светская беседа. Равноценный обмен информацией – полезной и не очень. Будь они в доме одни, он предложил бы ей спуститься в гостиную, завернуться в плед, устроиться поудобнее с чашечкой чая и продолжить разговор  в самом непринужденном тоне. Однако гостиная в доме была всего одна и в ней сидела пара лишних ушей, которой все это слышать совершенно не обязательно.

Отредактировано Owen Keat (2013-04-22 22:39:10)

Мда… Много слов, но ни грамма конкретики. Видимо, девочка решила, что существу из иного мира названия неизвестных городов и улиц ничего не скажут. И впрямь, не скажут. Однако расплывчатость и размазанность ее реплик все равно раздражали. Эта аристократическая старческая степенность, жесткость, фактически сухость и жажда знаний  - именно научных, никак не иначе – поиск закономерностей, логических цепочек и тайных смыслов там, где их нет. Разве такой должна быть «Алиса»? Додо не понимал, почему это так его беспокоит, почему он так разочарован и почему пытается найти в Янтарь беззаботную смешливую девчонку с неординарным взглядом на мир, и не отчаивается, натыкаясь на айсберг. Не понимал, но все равно искал и присматривался. Зачем? В Стране Чудес не задают таких вопросов.
- Идет.  Начнем с того, что Додо – не более чем имя,  не обязывающее меня к перьям и клюву. Или Вы бы предпочли вести беседу с тупой ископаемой курицей? - мужчина коротко усмехнулся, усаживаясь на стул аккурат напротив «Алисы». Все-таки кое-что от дронта в нем было – та самая ископаемость. Порой, он чувствовал себя бесконечно старым и ненужным этому миру. Единственной целью его существования стал Кросс, больше его здесь ничто не держало. Было, конечно, еще кое-что, но это мелочи. Он не был так безумен, как Шляпник, не был так путан, как Белый Кролик, так непредсказуем и вездесущ, как Чеширский кот и так сложносочинен, как Герцогиня. Он был  ископаемым, о котором вспоминали раз в год. Впрочем, такая жизнь его вполне устраивала. Вся эта беготня, шум, смех, скачки и гримасы не приносили ему никакого удовольствия, а только раздражали вне всякой меры и делали его в еще большей степени наблюдателем, а кому приятно физически ощущать, как жизнь проходит мимо, медленно, но верно превращаясь в существование?
- Насколько я успел заметить, Имя дает каждому из нас определенный набор качеств, связывающий нас с ним. Например, Белый Кролик исключительно потому кролик, что вечно куда-то спешит, Робин Гусь только потому гусь, что в нем слишком много гонора, а Ящерка Билль – трус, каких мало.  Вот Вам и весь смысл.
Додо пожал плечами.
- Теперь моя очередь, полагаю? Буду краток. Почему Вы пошли за Белым Кроликом? Глядя на Вас не скажешь, что Вы из тех, кто сломя голову бросится неизвестно зачем неизвестно куда неизвестно за кем.

Додо не ожидал от «Алисы» такой жестокой прагматичности. Шуток не ожидал тем более: она не казалось ему человеком, ценящим юмор такого рода, да и вообще юмор как таковой. Словом, да, он поперхнулся, и причина была не только в неожиданности фразы, но еще и в ее каннибалическом налете. Как ни крути, а в этом мире Белый Кролик прежде всего девушка, и «легкоусвояемого мяса» в ней явно больше полутора килограммов.
Еще пару раз стукнув себя по груди и кивком поблагодарив Янтарь за помощь, казавшуюся ему в некотором роде издевкой, он, наконец, отдышался и поднял на нее глаза.
- Вот значит как. Любопытное Вы, все-таки, создание, осмелюсь заметить.
Мужчина усмехнулся и скрестил руки на груди. Что-то в этом разговоре казалось ему столь же необычным, сколь и знакомым. Все это время он жил в своей замкнутой реальности, сжившись с местными законами и порядками, установив для себя стабильный ритм жизни, в который никто не имел права вмешиваться и свыкся с бытом мизантропа. А тут вдруг на голову свалился человек из иной реальности и рассказывает что-то о необычности поведения кролика из Страны Чудес. Ладно бы еще это, страннее всего было то, что где-то на периферии сознания крутилась мысль, что ее, «Алису», он ждал столько, сколько себя помнил. Он не знал, почему неестественность этой мысли дошла до него только сейчас, и почему вообще дошла, и это беспокоило его не меньше.
Вообще, прокручивая в голове события прошедшего дня, он улавливал тень неестественности, начиная с визита надоедливой Двойки, заканчивая собственным внезапным гостеприимством. И эта мысль, которая якобы все объясняла… Впрочем, это не та тема, на которую можно рассуждать в чьем бы то ни было обществе.
- Как по мне, так это зависит исключительно от Вас. Никто здесь не относится к кому-либо заведомо враждебно. Хотя, Ее Величества Королевы я бы на Вашем месте поостерегся.
Роль. Не слово, а гром среди ясного неба, до того противоестественное, что Оуэн поначалу и не обратил не него внимания. Почему именно «роль»? Разве это театр? Разве она актриса? Разве имя «Алиса» обязывает ее к чему-то? Или все-таки обязывает? Если нет, то почему он так болезненно реагирует на ее чрезмерную взрослость и серьезность, будто бы отторгает что-то расходящееся с заложенным в память шаблоном? И почему вообще «Алиса»? Ее ведь зовут Янтарь, она сама так представилась. Так кто дал ей другое имя, раз она не отсюда? И с чего вдруг именно это?
Додо явственно ощутил, как начинает болеть голова, до того противно и давяще, что хотелось снять ее с плеч.
«Я слишком много думаю»
- Что ж, если мой ответ был исчерпывающим, задам следующий вопрос…
Он задумался. А о чем спросить-то? Он ведь хотел что-то узнать, но вот что? Те вопросы, что возникли в его голове, вытеснили все те, что он хотел задать прежде. Дурацкое ощущение, право слово.
«О, Боже…»
- Что ж, может он и покажется Вам глупым, но это Ваше определение… Роль… Почему именно оно? Именно это слово?

Отредактировано Owen Keat (2013-06-02 21:23:54)

Додо сидел как громом пораженный. Он глядел на «Алису» растерянным взглядом ребенка, которому внезапно объяснили, что его игрушки вовсе не живые, а деревья, с которыми было так приятно порой вести беседы, не умеют разговаривать. Ее слова беспощадно рушили все то, что казалось ему естественным и непреложным, а потому не вызывали веры, но в то же время не мало смущали своей… радикальностью.
- Я не понимаю… - пробормотал он. Оуэн действительно ничего не понимал. Не понимал главным образом потому, что доводы Янтарь звучали удивительно трезво.
Действительно, при взгляде со стороны, все произошедшее за этот жуткий день было напрочь лишено логики. Зачем он потащился с Двойкой на другой берег Моря Додо прекрасно понимал: ему хотелось поразвлечься, измываясь над дотошным мальчишкой, умудрившимся едва не вывести его – хладнокровие во плоти – из себя, и заодно не дать ему утопить свой маленький нежно любимый парусник. В этой стране и хорошего корабельщика-то не найти, не то, что судно. И саму галантность он изображал исключительно Двойке назло. Какой-то жалкой паршивенькой Двойке! Мельчайшей карте в колоде Ее Величества!
«Господи, до чего я докатился…»
Но почему он доверяет Ей?
«Потому что… Потому что  она  - «Алиса»…»
Почему он впустил Ее в дом, пойдя наперекор всем своим принципам?
«Потому что она – «Алиса»…»
Почему он стерпел то, что Она сунула свой нос, куда не следовало? Расхаживала по его дому? Трогала его вещи?
«Потому что она – «Алиса»…»
Почему он сидит сейчас перед Ней и безропотно отвечает на все ее вопросы и позволяет отвечать на свои размытыми незначащими фразами?
«Потому что она – «Алиса»…»
Почему ему приятно Ее общество?
«Потому что она – «Алиса»…»
Почему в груди теплеет, когда Она улыбается ему, смотрит на него, говорит с ним…?
«Потому. Что. Она. «Алиса»!»
«Алиса»!
«Алиса», «Алиса»,«Алиса», «Алиса». Это имя действовало на его мозг дурманяще, гипнотически, пьяняще. Оно завораживало и влекло к своей носительнице, и он не знал почему, да и не хотел знать. Он смотрел на нее и с ужасом и содроганием осознавал, что она, эта ледышка, стоит того, чтобы за нее пройти огонь и воду, если не жизнь отдать. Понимал, что ценит Ее, по сути незнакомку, как близкого, дорогого сердцу человека. Это пугало его. Пугало больше, чем что бы то ни было, уже просто потому, что было чуждо его природе.
Он сморгнул, внезапно осознавая, что смотрит на Янтарь слишком пристально и во взгляде его слишком много нескрываемого недоумения и смятения.
- Боюсь, я не могу понять Вас, хотя бы потому, что живу здесь несравнимо дольше Вашего. Всю жизнь, если быть точнее, и местные законы физики не кажутся мне странными. Всякий чужестранец найдет, чему изумиться, и в этом нет ничего сверхъестественного.
Он усмехнулся ее упреку. В нем читалось кокетство. Такое милое, невинное кокетство.
- На ужин не могу предложить ничего кроме устриц и выпечки к чаю. Выбор, увы, разнообразием не блещет, но чем богаты, тем и рады.
Он поднялся было с места и приглашающе махнул рукой в сторону выхода из библиотеки, полагая, что разговор на этом можно считать оконченным, но остановился, будто вспомнив что-то.
- Позвольте еще вопрос, мисс. Возможно, он покажется Вам дерзким, но я все же хочу оставить за собой право, по крайней мере, задать его Вам. Чему Вы смеялись? Там, на чердаке?

Отредактировано Owen Keat (2013-06-23 13:45:23)